Сатирические истории

В один департамент позвонил, в другой. В одном городе, в другом…

- Сколько,- говорю,- у нас имеется посадочных мест по данному вопросу?

- А вам зачем?

- Вы что же,- говорю,- не знаете, зачем?

- Мы,- говорят,- этих сведений дать не можем.

- Государственная тайна?

- Тайна не тайна, а вопрос странный… Неужели вам не стыдно задавать такие вопросы? Вы невоспитанный человек!

Я говорю:

- Спасибо за моральные указания. Никакие вопросы задавать не стыдно. Бывает стыдно выслушивать ответы. Стыдно, – говорю,- горного орла из себя корчить, когда уже коровы пользуются канализацией.

- Что вы равняете! То несознательная корова, а то сознательный человек! Тоже сравнили!

И положил трубку.

Черт его знает, может быть, он и прав? Может, природа человека настолько изменилась под влиянием благоприятной среды, что тяга к указанному предмету есть не что иное, как пережиток? Может, человеку ввиду его великих задач уже не до бывших страстей?

Наверное, прав.

И только у меня не было никакого авторитетного мнения, кроме своего собственного. Поэтому во время продольно-поперечной дискуссии я молчал, наступив на горло собственному мнению, которое по молодости все пыталось проявить себя.

Начальник отдела, подсчитав мнения, заявил, что они уравновесились. Тогда «продольники» запели:

Вдоль по Питерской,

По Тверской Ямской…

- Даже в песне сказано: вдоль! – заявили они. – А из песни слова не выкинешь…

«Поперечники» тоже хотели спеть что-нибудь, но не могли вспомнить ни одной поперечной песни. Начальник отдела уже хотел объявить, что проблема решена вдоль, но вспомнил обо мне:

- А вы что скажете?- Вглубь!

- Это правильно! – быстро согласился начальник отдела. – Чье это мнение?

- Мое собственное.

Он первым поздравил меня, а через час об этом узнал весь НИИСместа. В коридорах на меня показывали пальцами, в наш отдел по поводу и без повода заходили работники соседних отделов.

- Где он? Вот этот? Подумайте, такой молодой!

Началось с лести:
- Слушайте, напишите фельетон о туалетах. Это же – святое дело! Помните, Маяковский с гордостью заявил, что он-де ассенизатор и водовоз?..

Я сказал:
- Не льстите мне, я не ассенизатор. То есть, я хочу сказать, не водовоз. И потом, что я могу сказать об этой туманной материи? Как-то даже разговаривать на эту тему не принято. Как-то неловко. Как будто люди все, как один, закончили исключительно бывший Смольный институт благородных девиц и, будучи барышнями, страшно краснеют от таких ужасных факторов, как тот, который вы изволили затронуть. К тому же с литературой по этому вопросу туго. Прямо не знаю где черпать материал…

Редактор говорит:
- Это вы оставьте!.. По этому вопросу где ни черпнешь, в обиде не останешься. А что касается литературы, так в ней тоже имеются отдельные доказательства в данном разрезе. Скажем, герой прошел в луга или при дороге устроился. А иные авторы даже воспевают подобное сближение с природными условиями. Почему-то им это очень нравится…

Отпираться было бессмысленно, и Полтавец признал, что записки действительно написаны им. Но кто получал эти продукты, этого Петр Михайлович никак не желал вспоминать, хотя на многих записках были инициалы получателей. Странным выпадением памяти застрадал и личный шофер председателя, который неоднократно отвозил продукты по адресам областного центра.

Естественно, работники следствия неоднократно пытались выяснить истину. Полтавец терпеливо продолжал жаловаться на свою прохудившуюся память, но как-то не выдержал:

- Что хотите со мной делайте, хоть стреляйте, ноя ни за что не скажу, кому розданы продукты.

«Хоть стреляйте» – это, конечно, сказано было для красоты. Какие уж там выстрелы! В разгар следствия Петра Михайловича избирают депутатом районного Совета. В типографии верстается уже знакомая читателю брошюра первого секретаря обкома партии. На асфальтовом шоссе, там, где поворот к колхозу «Маяк коммунизма», появляется громадный, писанный маслом поясной портрет председателя. А областная газета «Зоря Полтавщины» не щадит страниц для прославления ветерана. И хотя на следствие не оказывают никакого нажима, вся эта разносторонняя кампания по прославлению Полтавца звучит как бы предостережением.

В понедельник во время обеденного перерыва я обнаружил у себя собственное мнение. Встревоженный, я выкурил папиросу, потом немного успокоился и проверил себя. Собственное мнение не исчезло. А наоборот, росло и крепло. Остаток дня прошел в каком-то тумане, домой я пришел в скверном настроении.

- Боже мой, только этого нам не хватало! – заплакала жена, узнав в чем дело. – И почему все неприятности случаются только с тобой? А может ты ошибаешься? Может, это у тебя не свое?

- Будем надеться, будем надеяться! – нервно шептал я.

На следующий день я решил посоветоваться с нашим председателем месткома – чутким и отзывчивым человеком.

- Первый случай в моей практике,- огорченно сказал он. – Ума не приложу, что делать. Подождем немного, авось пройдет.

Увы! Собственное мнение было на месте. И первыми это почувствовали мои сослуживцы. В нашем коллективе НИИСместа любили работать при открытых окнах. Раньше я молчал, хотя страдал хроническим насморком. Но теперь у меня, черт возьми, было собственное мнение.

Около года тому назад в дополнение к имеющемуся кафе-ресторану «Уча» вблизи платформы Мамантовская построили пивную под названием «Шашлычная». А недалеко от платформы, напротив шашлычной, располагалась это самое, и его, понятно, разломали. Конечно, это самое – не коммерческое заведение, с ним церемониться нечего, но пассажирам оно крайне необходимо.

Обратилась по этому поводу в соответствующие организации, завязалась оживленная переписка. Мы пишем, нам отвечают, а этого самого нет, и пассажиры бедствуют. К тому же скоро год, как закрыли эти самые на Ярославском вокзале. Была надпись «Закрыто на ремонт», и указывались адреса ближайших этих самых в г. Москве, а теперь и надпись сняли. Что за такая напасть у железнодорожников на эти самые? А как пассажиру без них обходиться? В поезде едешь около часа, а приедешь – беги куда успеешь.

В официальных письмах все изложено обстоятельно. Но какое дело пассажиру, кто перед кем ходатайствовал об упразднении этого самого при платформе Мамонтовская? Идет тяжба между Пушкинским горсоветом и Московской железной дорогой, а места для этого самого так найти и не могут, капиталовложения на него не осваиваются.