Сатирические истории

Редактор говорит:

- Вы насчет «выше природы» не напирайте. Вы постарайтесь вставить человека обратно в природные рамки. Чтобы он не возносился над обстоятельствами, а соображал, в каком месте какое действие совершает. Вы узнайте, сколько у нас этих самых – стыдно сказать – на душу населения приходится, и покритикуйте соответствующие департаменты за их малочисленность.

- Чью,- говорю,- малочисленность? Департаментов или апартаментов? И потом,- говорю,- эти предметы нельзя на душу считать. Душа их не приемлет. Про душу мы уже с вами беседовали. Душе простор нужен, а вы ее норовите в кафельный чулан запихнуть…

Редактор говорит:

- Я на вас удивляюсь! Что же вам, противно, если человек проведет часть времени на основании науки и техники?

- Нет, – говорю,- пожалуйста. Могу позвонить и узнать.

И позвонил.

В одном поселке соорудили клуб. Весь поселок можно охватить кружковой работой этого клуба. А эти самые – стыдно сказать – не учли. Неудобно как-то перед лицом такого размаха строить мелкие кафельные чуланы. Ну подумайте сами, как их строить? Как ставить задачу? «До конца срока строительства этого самого – стыдно сказать – осталось 12 дней!» Что? Да кто вам позволит?! Это же неприлично! Не менять же в самом деле из-за блажи методы строительства!

У нас, конечно, что ни профессия, то романтика трудового подвига, никак не меньше. «А ассенизатор-канализатор – какая же это романтика? Как же их созидать-то эти самые, стыдно сказать? Как-то совестно их созидать: не домны все-таки. Да и гордость от такого созидания уже не та. Ни тебе переходящего вымпела не схлопочешь, ни выговора. Какая же тут романтика?

- Да не для лиц,- говорю,- не для лиц!

- Тем более,- отвечают,- нашли,- что выпячивать. Неприлично! Это же нас засмеют, если мы начнем всерьез этими самыми – стыдно сказать – заниматься!

- А как же,- говорю,- санитария и гигиена?

- План по санитарии и гигиене мы перевыполнили раньше срока! Чудной вы представитель, ей-богу! Ему ключик как порядочному дают, а он вместо «спасибо» демагогию распускает…

А может быть, действительно неприлично?

Нет, не стану я писать этот фельетон, заколись он…

Я позвонил редактору и отказался. Мол, я не ассенизатор и не водовоз, мол, задание не по специальности, найдите, мол, специалиста и так далее.

Редактор выслушал и сказал:

- Вообще-то правильно… Мы тут посоветовались и решили… Действительно не нужно… Знаете, дети прочтут, женщины, заинтересованные органы… Не надо заострять внимание населения на отдельных природных явлениях… Неприлично…

Так я и не написал этот фельетон.

И слава богу.

Действительно неприлично.

Стыдно, крайне стыдно говорить на эту тему в наше время!..

- Ну,- говорю, – это дело жанра. вкусах не спорят в данном случае. Тем более авторы стремятся воспевать жизнь как таковую. Если герой оказался при дороге, так, наверно, это дорога не простая, а столбовая. Опять же, если его в луга понесло, так, вероятно, в широкие, бескрайние луга, согласно раздолью души.

Редактор возмущается:
- Это потому, что он свинья!

- Здравствуйте,- говорю,- пожалуйста! Это вы напрасно. Упомянутое существо,- говорю,- не такое уж вольнолюбивое создание, чтобы себя не уважать. Мне,- говорю,- один знакомый зоотехник рассказывал, что фауна в этом отношении поотстала от человека разумного. Она свое место знает. Так что вы напрасно. Человек, конечно, превзошел весь растительный и животный мир согласно эволюции. У него,- говорю,- душа есть. А душа требует гордого орлиного состояния. Чтобы человек был постоянно как бы выше природы.

Между тем натура – она себя оказывает. Движимые всемирно поощряемой страстью, бродят по памятникам древнего зодчества толпы экскурсантов. Но в памятниках этого самого, стыдно сказать, нету. В старину считалось – не к чему, а потом тоже не учли. Или учли, да капвложений не освоили. И теперь этим самым, стыдно сказать, служат сами памятники древнего зодчества.

Впрочем, и новейшему градостроительному хвалиться особо нечем. Наоборот, колоссальный размах новых районов настоятельно требует от посетителей лишь большей скорости передвижения. Будь ты хоть дряхлым старцем, а застучит – побежишь!

Тут я недавно сам в стесненные обстоятельства попал. В командировке. Так и так, говорю, поскольку я еще не освоился со свободой во всей ее полноте, не укажете ли мне такую обитель, ибо в вашей местности я такого угла не видал…

В один департамент позвонил, в другой. В одном городе, в другом…

- Сколько,- говорю,- у нас имеется посадочных мест по данному вопросу?

- А вам зачем?

- Вы что же,- говорю,- не знаете, зачем?

- Мы,- говорят,- этих сведений дать не можем.

- Государственная тайна?

- Тайна не тайна, а вопрос странный… Неужели вам не стыдно задавать такие вопросы? Вы невоспитанный человек!

Я говорю:

- Спасибо за моральные указания. Никакие вопросы задавать не стыдно. Бывает стыдно выслушивать ответы. Стыдно, – говорю,- горного орла из себя корчить, когда уже коровы пользуются канализацией.

- Что вы равняете! То несознательная корова, а то сознательный человек! Тоже сравнили!

И положил трубку.

Черт его знает, может быть, он и прав? Может, природа человека настолько изменилась под влиянием благоприятной среды, что тяга к указанному предмету есть не что иное, как пережиток? Может, человеку ввиду его великих задач уже не до бывших страстей?

Наверное, прав.