Ёжик и черепаха доставляли Лёше много радости. За ними он ухаживал сам, кормил, менял им воду и мог подолгу наблюдать за ними. Наблюдениями делился с окружающими взрослыми, ребятами во дворе.
Много радости в дошкольные годы у Лёши было связано с праздниками — годовщиной Октября, 1 Мая, «маминым праздником» — 8 Марта.
К праздникам начинали готовиться заранее. Лёша видел эти предпраздничные хлопоты взрослых, и их настроение радостного ожидания передавалось ему.
Видел он, как готовят к празднику город: Лёша знал, что будет демонстрация — много люден, пойдёт на Красную площадь с портретами, знамёнами, цветами. В эти дни он всегда с отцом ходил на мост смотреть, как идут демонстранты. Сидя на плече отца, он все же хорошо видел: радостные лица демонстрантов, красные полотнища знамён н лозунгов, слышал весёлую музыку.
Лёша бывал, переполнен впечатлениями. Глаза его сняли, он гордился тем, что и у него тоже есть красный флажок. Вместе с другими ребятами он кричал проходящим «ура-а!».
В свои три-четыре года он смотрел па демонстрантов недолго, не больше часа: более длительный срок для него, малыша, был бы утомительным и вызвал бы перевозбуждение. К тому же Лёша знал, что «папа его тоже пойдёт на демонстрацию». Поэтому он без капризов возвращался домой, хотя всегда готов был посмотреть ещё. Придя домой, он рассказывал матери, что видел на демонстрации, а она внимательно слушала его.
Угостившись праздничным пирогом, он, как обычно, потом спал днём. Праздник продолжался, когда семья была вся в сборе и отец приходил с демонстрации.
Затем праздник отражался в играх Лёши с товарищами, в его рисунках, рассказах и воспоминаниях.
Когда Лёша подрос, он ходил с отцом смотреть не только демонстрацию, но и возвращающиеся с парада на Красной площади войска. Он засыпал отца вопросами о пушках, тапках, самолётах и другой боевой технике, которую он видел.