— Совсем темно?
— Нет, свечка какая-то одна горела.
— Значит, вы там ничего не увидели?
— Нет, видели… Там на стенах какие-то страшные дядьки все нарисованы!.. — Потом, помолчав немного, добавил: — Там страшно!..
— Мать представила себе то, что увидел сын: в церкви холодно, темно, от одной мигающей свечи, пламя которой колышется от штоков воз-
духа, на стенах качаются тени. Строгие лики «святых», местами облупившиеся, потерявшие прежние краски, создают мрачную картину. Она как нельзя лучше дополнила представления Лёши, связанные с богом.
Скоро источником его познания окружающего стали, но только собственные наблюдения и расспросы, не только рассказы взрослых, но и книжка. Она давала Лёше много интересного, доступного для его понимания материала. Книжку «читал» он сначала всегда с кем-нибудь. Он рассматривал картинки, а взрослые поясняли ему их. Это могло повторяться много раз, н все с тем же удовольствием для ребёнка. Он мог подходить и третий, и пятый, и десятый раз с одной н той же книжкой, прося рассказать ему, «что тут написано». Если рассказывающий сегодня говорил не так, как вчера, малыш поправлял его и даже сердился при этом.
Лёша был неутомимым исследователем природы. Его интересовало все живое: и жуки, и бабочки, и червяки, и муравьи, и стрекозы, и мыши, — словом, все, что он мог встретить на своём пути. И ко всему, что он видел в первый раз, он подходил без всякого предвзятого отношения, так как каких-либо ощущений, полученных от данного существа до этой первой встречи, у него быть не могло. Поэтому он свободно мог схватить рукой любого жука, червяка, муравья, таракана и т. д. II только когда жук начинал неприятно цепляться лапами за нежную кожу руки ребёнка, Лёша отдёргивал с отвращением руку. Осу он узнал тогда, когда она больно ужалила его. Таракана выбросил, когда он неприятно зашевелился в зажатом кулачке