Источником познания окружающего были и его собственные наблюдения. Он был довольно наблюдательным для своего возраста. Например, Лёша «установил», что у него «не хватает пальчика» между большим и указательным пальцами. Строение руки он воспринял, видимо, как нарушение симметрии.
Однажды, когда Лёше было около двух лет, он подошёл к матери с просьбой:
— Мама, пришей мне вот тут пальчик!
— Пальчик не пришивают.
Это его не удовлетворило. Через несколько дней он подошёл с той же просьбой. Тогда мать объяснила, что пальчик пришить нельзя, больно будет, а потом сказала:
— Да и не надо тут Нальчика. Он мешать будет, если надо держать палочку или ложку, — и мать показала, как удобно держать без этого пальчика и как было бы плохо с ним. Она объяснила, что у всех на этом месте нет пальчика. Малыш согласился и успокоился.
Приглядываясь к окружающему, Лёша во многом старался разобраться. Мысль Лёши непрестанно работала. Его познание мира на том небольшом уровне, который ему был доступен, было конкретным, вещественным познанием. Про многое, что он знал, он мог сказать: «Я сам это видел», «Я сам слышал», «Я сам делал» и т. д. И это составляло основу для дальнейшего, более сложного понимания процессов и явлений окружающей действительности. На этой основе сравнительно легко было давать объяснения и невещественным понятиям.
— В пять лет Лёша спросил о боге. В семье он никогда не слышал слов, относящихся к религии или религиозным обрядам, не видел икон. Когда ему было пять лет, между ним и матерью произошёл такой разговор:
— Мама, а что это «бог»?
— Для матери этот вопрос был неожиданным. Так как ребёнок принёс это слово откуда-то и матери надо было знать, что малыш вместе с этим словом узнал, она спросила: